В районе Мариуполя сейчас идут наиболее ожесточённые бои. Эвакуация мирных жителей была практически заблокирована со стороны украинских военных и боевиков националистических подразделений. Люди пробирались в безопасные места на свой страх и риск, по гуманитарным коридорам, которые организовывала российская армия. Часть беженцев перебралась в Крым, где открыто несколько пунктов временного пребывания. В одном из таких центров в городе Джанкое побывали корреспонденты «Октагон.Крым».
«Украинские военные нас не выпускали, мы сидели в подвалах»
На въезде в город уже царит гнетущая атмосфера. В Джанкое почти нет прохожих, на дорогах и обочинах периодически попадаются машины с донецкими номерами, среди которых практически ни одной целой. Вмятины и разбитые окна, заклеенные скотчем, – в порядке вещей. На некоторых следы от пуль.
В центре временного размещения беженцев, развёрнутого на базе местного интерната, многолюдно. Во дворе стоит около двадцати автомобилей с надписями «Дети». Они также почти все побитые. Наблюдается суета: десятки людей разгружают свои машины. Прибыла гуманитарная помощь. Носить вещи помогают охранники и журналисты, так как здесь в основном женщины. Вокруг беззаботно бегает детвора, что резко контрастирует с хмурыми лицами взрослых.
Страх их ещё не покинул.
Жители Донбасса с опаской представляются, просят не светить номера, а каждая их история – ножом по сердцу.
Первая собеседница встретила нас настороженно, попросила не снимать номер машины и отказалась называть имя. Оказалось, что она только что приехала из Мариуполя и ещё не отошла от произошедшего:
– Тяжело говорить о том, что происходило. Последние две недели жили под стрельбой. Город в гуманитарной катастрофе без каких-либо коммуникаций: ни света, ни воды, ни газа. Украинские военные нас не выпускали, мы сидели в подвалах. Выехать удалось уже после открытия коридора со стороны России (Территории, контролируемой войсками РФ. – τ. ). Добрались, слава богу, пытаемся освоиться, – поделилась женщина.
«Наши дома разрушены, много детей погибло»
Следующие собеседники были более контактными. Чувствуется, что уже не первый день на безопасной земле, успели немного освоиться и хотят выговориться.
– Наши дома в Мариуполе оказались разрушены, мы остались просто бомжами. Много детей погибло, видеть это всё было очень тяжело. Нам, чтобы спасти свои жизни, пришлось преодолеть очень сложный путь. Из районов, которые контролировала Россия, людям помогали выбраться. Нам не повезло, мы были на том берегу, где стоял «Азов»* (Участников подразделения связывают с ультраправой и неонацистской идеологией. – τ.). Они нас не выпускали, и люди выбирались на свой страх и риск. Пришлось идти пешком через посёлки – Мелекино и другие. В конечном итоге удалось найти транспорт, но не было бензина. Искали его трое суток, пока наконец не смогли добраться до Крыма, – рассказала Ева. У неё на руках ребёнок двух с половиной лет.
Ева хочет вернуться в Мариуполь, но её дом разрушен.Фото: Максим Ветров/Octagon.Media
Женщина не теряет оптимизма. Сейчас она ждёт, когда муж выпишется из больницы после ранения: мужчину ранило обломками здания после попадания снаряда. В Крыму ему сделали операцию. Семья планирует уехать в Симферополь и устраиваться на работу в ресторан или кафе:
– Мой муж – хороший повар, я в Мариуполе работала администратором, у меня высшее образование по специальности «Управление персоналом». Будем что-то делать, пока город не восстановят, очень хочется вернуться домой. Главное, что остались живы, – поделилась женщина.
«Хочется проснуться и понять, что это был страшный сон»
К слову, среди опрошенных это был единственный случай, когда житель Мариуполя говорил о возвращении в родной город. Большинство беженцев своё будущее связывают с Россией.
– Дом разрушен, в Мариуполе всё в руинах, теперь нам некуда приткнуться. Придётся получать статус беженца и как-то устраиваться. Возвращаться в разрушенный город смысла нет, вот если бы Россия его присоединила, – говорит Наталья.
Ей повезло, она с семьёй выбиралась ещё в первые дни стрельбы, 24 февраля. Уехали на своей машине, удалось это сделать без происшествий. С собой забрали только документы.
«Те, кто приезжали после нас, уже делали это под пулями, под “Градами”, а потом ВСУ перестали кого-то выпускать. Мы сначала приехали в Бердянск, под защиту российской армии, но по пути уже попали под обстрел и тогда поехали в Крым. Здесь нас приняли очень хорошо, очень благодарны всем».
Наталья
жительница Мариуполя
– Здесь нам попадаются только отзывчивые люди. Кормят очень хорошо, дают одежду. А вообще обидно, что пострадали простые люди. Прошли просто через ад. Хочется проснуться и понять, что это был страшный сон, – делится Наталья.
«Там остались наши родные. Что с ними, не знаем»
Сложно ждать лояльности к любой из сторон конфликта от пострадавших мирных жителей. Когда люди видят свои разрушенные дома, очень легко обозлиться на всех и вся, не вникая в причины. Но приехавшие из Мариуполя говорят единогласно: в тотальном разрушении города и гуманитарной катастрофе виноваты националистические батальоны.
– Виним во всём украинские власти. Кто там что не поделил, мы не знаем, но то, что довели до такого, когда гибнут дети, простить невозможно. «Азовцы»* нам в лицо и говорили: «Мы не выйдем и вы не выйдете», – рассказала Светлана, мать двоих детей. – Там остались наши родные, родители мужа, брат с семьёй. Что с ними, мы не знаем. Связи нет, интернета нет, продуктов нет. Они сидели в подвалах. Мы их уговаривали поехать с нами, но они думали, что всё закончится за два-три дня, но там превратилось всё в кошмар. Живы они или нет, нам неизвестно.
Во время разговора пролетают вертолёты. Собеседница бледнеет, а шумно играющие дети замолкают и жмутся к ней. Говорит, понимает, что уже в безопасности, но пока не может отойти от пережитого в Донбассе.
«Людей хоронят прямо на улице»
– Нацики из «Азова»* нас не выпускали. Специально селились в школах, садиках. Выгоняли людей из квартир, стреляли оттуда. Гуманитарная обстановка ужасная. Очень много погибших. Людей хоронят прямо на улице. При мне женщину убило осколками возле магазина. Там прямо возле него её и закопали. Стреляли со стороны школы, где сидел «Азов»*, – делится своей историей Елена.
Пенсионерка Светлана Сергеевна во время разговора не может сдержать слёзы – плачет:
– От Мариуполя остались одни руины. Мы жили в центре, там сначала было безопасно, к нам приезжали из других районов. Но потом и у нас стало неспокойно. Земля ходуном ходила, били из чего-то мощного. Осколки попадали в окна. Было очень страшно. Пока ехали, насмотрелись на руины, разрушенные дома, тела на улице… Потом переехали в посёлок Урзуф. А уже оттуда на машине нас довезли до Крыма. Здесь встретили очень доброжелательно и поселили в отличные условия. А возвращаться нам уже некуда. Видели в интернете свой дом – он полностью обуглен.
Светлана Сергеевна, как и многие беженцы, собирается ехать дальше, на материк. У женщины в Подмосковье живёт сестра, которая обещала приютить на первое время. Что будет дальше, пенсионерка не знает. Только благодарит Бога за то, что остались живы, и людей, которые помогли.
* Организация признана экстремистской, её деятельность запрещена на территории Российской Федерации.
Джанкой
25 марта 2022