О небывалой стойкости представителей старшего поколения, переживших войну, ходят легенды. Ветерану Великой Отечественной войны Галине Петровне Седых 4 мая исполнилось 94 года. Несмотря на почтенный возраст, женщина выглядит намного моложе своих лет и сохраняет удивительно ясный ум и чёткость суждений, а её жизненной энергии может позавидовать и молодёжь. Мы побеседовали с Галиной Петровной накануне Дня Победы о том, как жил Крым во время оккупации, о взаимовыручке и предательстве в годы войны и о чудесных случаях спасения.
Теплоход назывался «Армения»
Семья Галины Петровны родом из Ялты. Именно этот город ветеран считает родным, хотя по воле случая родилась в Киеве. В 1927 году в Крыму произошло землетрясение, и семья ненадолго переехала в столицу УССР. Сейчас женщина проживает в Севастополе. События Великой Отечественной войны помнит, как будто это было вчера.
Галине Петровне Седых, ветерану Великой Отечественной войны из Севастополя, 4 мая исполнилось 94 года.Фото: Александр Гутевич/Octagon.Media
– О начале войны мы узнали сразу. Мама работала в санатории, и его сразу превратили в госпиталь. Уехать мы не могли, бабушка была очень слаба. Когда объявили войну, стало очень трудно, особенно с едой, ходили в специальные столовые. Я в школе собирала металлолом, была председателем совета отряда. Потом нас направили в совхоз на сбор табака, который пользовался большим спросом на фронте, – вспоминает женщина.
Перед немецкой оккупацией семья Галины Петровны упустила шанс на эвакуацию, но это как раз тот случай, когда всё происходит к лучшему.
– Мы сидели на чемоданах – нам сказали, что будет теплоход, который эвакуирует жителей. Но так вышло, что мама в тот день дежурила, да и бабушка была слабенькая, и мы решили, что не повезло, не поплывём. А теплоход назывался «Армения», – вспоминает Галина Петровна.
7 ноября 1941 года пассажирско-грузовой теплоход «Армения», выполнявший роль санитарного судна, был потоплен немецкой авиацией.Фото: Wikimedia Commons
Как позже оказалось, их семье очень повезло: пассажирско-грузовое судно «Армения», которое принимало участие в эвакуации раненых бойцов и мирных жителей, было потоплено в тот день, 7 ноября 1941 года, немецкой авиацией. По разным оценкам, тогда погибло от пяти до 10 тысяч человек – практически все пассажиры и экипаж судна.
«Бомбы летели прямо на нас»
– Многие мальчики тогда уходили в партизаны, все отмечали их храбрость. Я была подростком 14 лет, тоже отличалась юношеским бесстрашием. Когда летели самолёты и пускали трассирующие снаряды, говорила: «Смотрите, как красиво, как здорово!» А мне: «Ты что, в нас же попадут!» Я в ответ: «Да не попадут». Не верила тогда, что могут убить. Наверное, поэтому и везло, – с улыбкой делится ветеран.
Каждая история Галины Петровны достойна отдельного рассказа. Женщина охотно делится пережитым. Но, несмотря на внешнюю жизнерадостность, чувствуется, что воспоминания о некоторых событиях до сих пор её ранят.
– Однажды недалеко от водопада Учан-Су мы с мамой попали под обстрел. Я пасла чужих коз, чтобы немного подзаработать. Мы шли между речкой и рощей кипарисов.
«И вот я вижу, как летят бомбы, и кричу: “Мама, бомбы прямо на нас!”»
Вот, что называется, судьба: бомбы упали в районе кипарисов, деревья просто смело, все осколки перелетели мимо нас и над нами прямо в реку. Мы чудом остались живы, а кипарисы мы забрали на дрова (смеётся), тогда с ними было трудно. Маме потом было очень плохо, сильно перенервничала.
В другой раз мы попали под бомбёжку уже в центре Ялты. Мама предложила пойти в подвал по одной дороге, но почему-то решили пойти по другой. И бомба упала там, где мы хотели пройти сначала. Осколки снова чудом пролетели мимо – сзади, спереди и между нами. Мне только пара камней попала в ногу – до сих пор шрам остался.
«Немцы во время оккупации уничтожили почти всех мужчин»
– Ялта попала под оккупацию 7 ноября – прямо в день праздника. Мы жили наверху, в районе санатория имени Чехова. Фашисты были внизу, мы их ещё не видели, а на следующий день возле нашего дома уже прошли два немецких солдата.
Когда пришли немцы, некоторые девушки запели песни о Сталине. Их, естественно, расстреляли, жалко было дурёх… Многих партизан поймали и повесили… Нашего знакомого застрелили за нарушение комендантского часа, его убили потому, что шёл по улице в неположенное время.
Мемориальный знак в Симферополе на месте расположения фашистского концлагеря «Картофельный городок».Фото: Яндекс.Карты
Кстати, немцы во время оккупации уничтожили почти всех мужчин. Они собрали их и сказали, что направят в Симферополь за картошкой, так как люди голодают. А там для них уже был готов лагерь – у нас его называли «Картофельный городок». Там убили несколько тысяч человек.
«Картофельным городком» был концентрационный лагерь в Симферополе, организованный немецкими оккупационными властями. Через него прошли около 144 тысяч человек, погибло около шести тысяч.
«А что, ваши дети живы? Они же евреи!»
– Муж мамы был караимом, их многие путали с евреями. При немцах «добрые» люди встречали и спрашивали у неё: «А что, ваши дети живы? Они же евреи». Разные были соседи.
Один знакомый сдал нашего соседа-еврея, который работал у румын на кухне. Соседи его предупредили, чтобы не ходил домой, ведь за ним приходили, а он такой: «Ну да, маму и Соньку убьют из-за меня». Он остался, его забрали и расстреляли.
А предатель этот и нас чуть не сдал. Мы работали на разгрузке зерна в порту, из которого пекли хлеб для населения. Нам давали по 200–300 граммов хлеба.
«Немцы гады, конечно. Придумали "игру": они давали возможность взять зерно и уйти, а потом в центре (сейчас там цветочный магазин) устраивали на людей охоту».
– Возле участка, где продавали цветы и деревца, был забор, люди через него перепрыгивали и убегали от немцев. А те стреляли вслед и хохотали, иногда попадали...
В другом месте мы выносили в чулках это зерно и через подвал передавали своим. Нас заметил тот предатель, сдавший соседа, и крикнул: «Не смейте воровать у немцев!» Он почему-то решил нас не трогать, но предупредил, что в следующий раз обязательно выдаст. Позднее его, кстати, арестовали. Во время этапа в Симферополь люди окружили его и убили.
«Мы ездили на поездах, сидя на мёрзлой картошке»
– В оккупации было очень сложно с продуктами, и мне приходилось ходить пешком в Симферополь – от Ялты это около 200 километров – на обмены. На ночь иногда оставалась у местных татар. Хотя многие из них тогда поддерживали немцев, среди них было достаточно добрых людей, которые нам помогали. Дважды меня пытались удочерить (смеётся), когда я работала на участках.
Из Симферополя мы ездили на поездах, сидя на мёрзлой картошке, на угле, припорошённом снегом, в нынешние Октябрьское, Джанкой и Запорожье. Чем дальше, тем проще было вести обмены.
«На еду мы меняли одеяла, вещи, которые вязала бабушка. Одежду она шила из ниток, которые мы получали, когда распускали скатерти».
Как-то под Мелитополем произошёл удивительный случай. По совету местных я пошла в село Михайловку. Пропуска у меня не было, и все боялись пускать ночевать. В одном из дворов увидела сарай, зашла в него на ночёвку, а вышла хозяйка и спрашивает: «Детка, ты куда? Зачем там ночевать, заходи, ты же голодная». Я тогда кашляла, и женщина позвала знакомого фельдшера, которая сказала, что у меня воспаление лёгких. Тогда они мне дали немного самогона и уложили спать на печи, где я проспала двое суток.
Когда пришла дочь приютившей меня женщины и спросила про меня, её голос показался мне знакомым. Она залезает на печь и спрашивает: «Галка, это ты?» Оказалось, это была мамина подруга из Ялты. Они вместе работали в госпитале медсестрой и санитаркой, и она бывала у нас дома. Вот такое удивительное совпадение.
«Как-то с обмена я принесла 30 килограммов еды»
– Голод – это страшное дело, особенно в первый год войны. Я один раз с обмена принесла 30 килограммов еды. Помогали хорошие люди с тачками. Я предлагала везти их тачки за возможность положить свой мешок. И люди тогда говорили: «Ну что за глупости, просто клади».
На Ангарском перевале как-то остановились на ночёвку. Было темно, пришли какие-то румыны и говорят: «Девочка, пойдём, мы тебе хлеб дадим». Я никуда не пошла. Потом одна из попутчиц с тачкой на меня набросилась: «Ах ты такая-сякая, мы из-за тебя голодные идём!» Я тогда тащила их тачку, но после её слов остановилась, взяла свои вещи и ушла, не оглядываясь.
После освобождения
– 16 апреля 1944 года нас освобождали советские войска. Конечно, это была огромная радость. Моя приятельница работала на табачной фабрике, и мы с ней нарезали табака и побежали наших ребят встречать. Они были такие молодые все, шли по набережной на Севастополь... А осенью я уже снова пошла в школу, – вспоминает ветеран.
После освобождения Ялты Галина Петровна работала в совхозе на погрузке зерна, таскала тяжёлые мешки.
– До сих пор в руках сила осталась. Когда обнимаю внуков, они удивляются, говорят: «Ух ты!» – делится женщина, смеясь.
12 мая 1944 года. Севастополь. Советские солдаты празднуют освобождение Крыма от фашистских захватчиков.Фото: Евгений Халдей/ТАСС
В дальнейшем Галина Петровна отучилась на радиотехника, трудилась в Севастополе на предприятии «Эра», работала на территории Севморзавода. Проверяла и настраивала радиотехническое оборудование на крейсерах «Молотов», «Слава», на эсминцах и гражданских кораблях. Хорошо помнит трагический день в истории Черноморского флота, когда погиб линкор «Новороссийск». В свободное время женщина подрабатывала в вечерней школе преподавателем математики и физики.
В свои 94 года Галина Петровна остаётся очень жизнерадостным человеком, много шутит и рассуждает о политике. Женщина читает серьёзные книги – о психологии, истории, воспитании, активно разгадывает кроссворды и сокрушается, что внуки не торопятся заводить детей. Главным в жизни считает, несмотря ни на что, оставаться честным человеком, прежде всего для себя.
03 мая 2022